ГА «Беларуская асацыяцыя журналістаў»

Если вспомнить, что уровень компьютеризации библиотек в конце прошлого века был близок к нулю, то напрашивается аналогия с пятидесятыми годами прошлого века, когда к счастливым обладателям первых «ящиков» по вечерам напрашивались в гости соседи. Как это происходило на практике, Никита Михалков показал в фильме «Пять вечеров».

Стандартный вопрос, с помощью которого определяется число интернет-пользователей, впервые был задан в августе 2001 г. Рост популярности «информационной помойки» (выражение Лукашенко) за 13 лет отражён в табл.1. Полагаю, комментарий тут не требуется.

Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «Пользуетесь ли Вы Интернетом?»(в процентах от числа опрошенных)

Интернет-революция породила надежды, что в условиях авторитарных режимов доступ населения к независимым источникам информации сможет существенно укрепить авторитет политической оппозиции. Не берусь судить «за всю Одессу», но в Беларуси структура электорального пространства остается стабильной на протяжении уже двух десятков лет. Это не исключает колебаний рейтинга главы государства, но связаны они, главным образом, с динамикой доходов населения.

Разумеется, нет правил без исключения. В частности, зафиксированный рост рейтинга Лукашенко в марте относительно декабря был спровоцирован «присоединением» Крыма к России, точнее интерпретацией данного события российскими телеканалами.

Необратимые изменения в экономике и политике не могут выть вызваны напрямую техническими «прибамбасами», сколь революционными они ни казались бы на первый взгляд. Субъектом изменений может быть только человек с качественно новыми характеристиками, причем в количестве достаточным для нейтрализации сопротивления со стороны представителей традиционного социального типа.

А вот формирования нового субъекта, по крайней мере в границах Союзного государства, зафиксировать пока не удается. Процитирую российского социолога Эмиля Паина: «Политологическое экспертное сообщество до недавнего времени рассчитывало на «партию Интернета» как на светлый образ, как на некое спасительное явление. А что мы получили? Что физиономия существа, которое выглядывает из Интернета, такая же чумазая, как и у «партии телевизора» <…>Так что, вообще-то говоря, я не понимаю, откуда была надежда, из какой теоретической посылки возникала идея вот этого свободного и ясного человека. Пока корреляции между расширением зоны охвата Интернета и появлением нового свободного гражданского человека не наблюдается».

С помощью последней колонки табл. 1 выделим сторонников «партии интернета» и «партии телевизора». К первой мы отнесем тех, кто пользуется интернетом ежедневно и несколько раз в неделю (54% от опрошенных), ко второй – тех, кто не пользуется интернетом вообще (36% от опрошенных). Такое разделение является условным, т.к. большинство пользователей интернета, безусловно, с той или иной периодичностью смотрят телепрограммы.

Как следует из табл. 2, по уровню интереса к событиям в Украине представители двух «партий» между собой практически не отличаются. Такое равенство следует признать неожиданным.

При достаточно высоком уровне внимания определиться с отношением к конфликту не смогло большинство представителей как «партии интернета», так и «партии телевизора». Но доля сторонников Евромайдана среди регулярных пользователей интернета оказалась в 2,3 раза выше, чем среди телезрителей (до одной трети она, однако, не дотянула).

Оценки «бурных событий последних месяцев в Украине» также оказались достаточно близкими. Разницу в 10-12 пунктов при всем желании принципиальной назвать сложно.

Таблица 2. Отношения к событиям в Украине в зависимости от принадлежности к «партии интернета» и «партии телевизора» (в процентах от числа опрошенных)

Все вышесказанное не дает повода для критики интернета как технического устройства, но на современном этапе своего развития он не стал той силой, которая способна формировать новые институты, новый социальный тип человека и новую элиту.